Я лежу в постели, мне уже пора. А рядом, поглядывая то в книжку, то на меня, мама читает мне сказку: «Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет! Он бежит себе в волнах на раздутых парусах!» - читает мама. И я, даже сквозь закрытые глаза, уже вижу, как он там храбро перепрыгивает с волны на волну! Как развевается на мачте флажок! Но только мама на секундочку замолкает, чтобы перевернуть страничку, как я, тут же, разожмуриваю глаза и спрашиваю: «А дальше?..»  - Будто я совсем-совсем ещё маленькая и сказки этой не слышала никогда. Сказку эту я знаю! Рассказать её могу вам и сама! Просто!.. Просто сначала сегодня меня подкараулили и хотели покусать противные гуси. Потом Миша сказал, что я совсем – ну ни чуточки! – не умею ловить мяч. А когда, уже вечером, Саша заявил, чтобы я его даже и не упрашивала и не просила: новую свою рогатку он мне покажет только завтра – стало грустно уже совсем. Поэтому, когда мама сама предложила почитать мне на ночь, я немедленно согласилась и без разговоров тотчас улеглась в постель.

Слушать про море я люблю. В море жила золотая рыбка – я даже могу вам её нарисовать, - в море живут весёлые дельфины! Но сама я настоящего моря не видела никогда. Папа видел, папа даже служил на подводной лодке! Море видела мама. Чуть не на самом берегу далёкого Тихого океана появился на свет Саша! И только я родилась уже здесь. И пусть я нисколечко в этом не виновата, но Саша, когда хочет меня поддразнить, говорить на меня, что я сухопутная мышь.

Зато у нас речка! В ней рыбы, раки! По речке можно плавать на лодке, летом в ней купаются люди! А если вы вдруг соскучились по морю, - дождитесь весны, и море у вас будет! Речка разольётся так, что до другого её берега не очень-то даже и доплывёшь, даже если вы в лодке, а в руках у вас весло.

Например, как сейчас. Весна уже давно, через несколько дней наступит лето, а где наша речка сейчас  – уже не догадается никто. Так разлилась! Затопила луга, влезла в чьи-то огороды! И такое получилось море! Чистое-пречистое и такое неглубокое-неглубокое и хорошее, что если бы я на самой его средине нечаянно вывалилась из лодки, то не испугалась бы ничуть.  А просто бы встала и вышла из него ногами.

Море наше замечательное! Вода в нём нагрелась уже так, что все, кого отпустили из дома, тут же идут к нему, тут же в него влезают, чтобы немедленно начать брызгаться  друг в друга! Как будто кто их заставляет – изо всей силы визжать! А кто-то вроде нашего Саши и его товарищей по морю просто бродят по нему ногами и без устали измеряют его длину, ширину, а так же глубину.

У нашего маленького моря очень ровное дно! Правда, кое-где встречаются маленькие подводные ямки, и вода в них почему-то чуть-чуть холоднее! Но если её разбултыхать как следует ногами, то она становится как и везде: тёплой, а в некоторых местах даже и горячей, как будто её только что вскипятили.

Иногда над нашим морем пролетают утки! В камышах исчезают! А затем, наверное, принимаются устраивать там гнёзда, чтобы вывести в них утят.

И про уток, и про ямки, и про морскую длину и ширину нам рассказывает Саша: и папе, и маме, и мне. Рассказывает, какая в море тёплая вода, как в ней здорово плескаться!

- Надо же, как интересно, - отзывается на его рассказы папа, и Саша рассказывает что-то интересное ещё: про то, как в воде отражаются облака! Как однажды даже отразился пролетавший в небе самолёт! Рассказывает про то, что видел, потому что он на нашем море был! И собирается туда и завтра, и послезавтра, потому что он уже большой и ему можно! И только на всём свете я одна о море нашем не смогу рассказать никому и ничего. Почему? Потому, что я на нашем море не была! Не была ни разу! И всё потому, что меня туда просто не пускают! Ни папа, ни мама! Ни – вместе, ни – по одному! Думают, что я не умею плавать! А я, может, и умею, но мама с папой считают, что им виднее, и поэтому на море мне нельзя категорически. Даже возле него загорать. Потому что я могу забыться и в воду нечаянно влезть! А к тому времени, как опомнюсь, могу уже поскользнуться, упасть, а затем!.. Что может быть затем, ни папа, ни мама не хотят и думать. И даже просто ходить ногами по морскому краешку мне тоже нельзя, потому что ноги мои могут завести меня куда угодно. А лишиться такой замечательной дочери, как я, папа и мама ни за что не хотят.

Они не хотят, а я из-за этого не искупаюсь уже, наверное, никогда в своей жизни!

И так нельзя! И я маме сказала!.. Сказала, что все вокруг купались уже по сто раз, а в бочке на нашем огороде плавать не научишься никогда! Что Саше можно, а мне – нет! Что так не честно, потому что море наше может кончиться, и тогда уже всё…

- Ну, если всё так серьёзно,- дослушав меня до конца, сказала мама, то мы ней, не откладывая в долгий ящик – вот прямо сейчас – пойдём и научим меня плавать.

Прямо сейчас. Как только я мамину шею отпущу, так сразу и пойдём.

И мы пошли! Мы даже могли бы и побежать! Но мама решила, что для неё это будет уже чересчур. И мы, никого не пугая, пошли просто: мама шла, а я, то и дело, забегая вперёд, скакала рядом и рассказывала, рассказывала, в какое хорошее место мы с ней сейчас идём! И пусть мама не пугается: большим море может только показаться, а само оно!.. По Сашиным рассказам мама должна помнить!

- Посмотрим, посмотрим!- приговаривает мама, потому что маме интересно уже тоже! И как только мы выходим к морю, тут же сбрасывает туфли, заходит в воду и босыми ногами принимается определять температуру воды. Температура оказывается хорошей! С маминого разрешения немедленно в воду забредаю и я! Под водой длинными жёлтыми лохмами колышется прошлогодняя трава! Тут же, как какая-то подводная овчина, начинает наши ноги щекотать! А дно под ней такое ровное, и так его всё видно, что когда я всё-таки чуточку шлёпнулась, спасть меня мама бросилась зря. Я даже нисколечко не испугалась, а выплюнула воду и сказала, что это я так начинаю плавать. А чтобы мама успокоилась уже совсем и поверила, что в нашем море утонуть невозможно, шлёпнулась нарочно на живот! Потом – на спину! И спасать мама больше никого уже не собиралась! А  спокойненько сидела на берегу и внимательно смотрела, как я на несколько шагов сначала отхожу! Поворачиваюсь к берегу лицом и начинаю плыть.  

Плавать очень просто и легко! Нужно всего лишь лечь на воду, замахать руками, и ты сразу, куда тебе нужно, поплывёшь!..

…Вот только с первого раза получилось у меня не очень… С первого раза в меня тут же стала наливаться вода. Сначала через рот, и я его закрыла! Но оставался ещё нос! Его мне закрыть было уже нечем, руками я искала дно! А были ещё ноги! Плыть сами они не хотели! А когда я ими изо всей силы заколотила, и спина моя начала потихонечку всплывать, не захотела плавать уже голова! Один за другим принялись тонуть ещё и глаза, но тут я так рванулась, что дно под руками откуда-то сразу же взялось! Нос высунулся, и я на руках, прямо под ноги маме, выползла на берег.

Мама захлопала в ладоши и сказала, что видела всё. И как я целых два шага проплыла, не доставая дна, остальное видела тоже! Что для первого раза у меня получилось очень даже хорошо! А я снова бросилась в воду, и во второй раз от берега отмерила уже не пять шагов, а шесть.

И я так плавала! От берега отходила всё дальше, влетала в воду уже только с разбега! И с такой скоростью потом обратно неслась, и такие от меня получались брызги, что мама однажды  даже ойкнула и вскочила! Но не рассердилась, а наоборот: сказала, что меня ожидает большое спортивное будущее, что по брызгам чемпион я уже давно. Что смотреть на меня, на мои торчащие волосы, для неё сплошное удовольствие! И что в окружающем нас пейзаже я для неё самое весёлое и светлое пятно.

- Веселее щекотки и светлее солнца?..

- Намного веселее и намного светлее!

- А пейзаж?..- переспросила мама, - пейзаж – это то, что мы сейчас с ней вокруг видим: травка, солнце, наше маленькое море!..

 - А камыш на другой стороне – пейзаж?

Пейзажем оказался и камыш! Но про него маме стало вдруг неинтересно, а интересно снова стало про меня. Непонятно почему, но ей отчего-то показалось, что моя кожа стала гусиной, а губы до неприличия посинели, и мама приказала из воды мне выходить. Немедленно! Потому что от такой синюшной девочки скоро начнут разбегаться даже крокодилы! И если я сейчас же не вылезу!..

И я вылезла. Потому что вдруг не испугаются? Вдруг не разбегутся? И пусть мама говорит, что у нас таких страшил не водится, но кто их, крокодилов этих знает? Ведь если бы один из них вдруг очень захотел, то в нашу речку через море переплыть он мог?.. Ведь мог?..

– Вряд ли, - усомнилась мама. По её мнению крокодилы эти большие лентяи, и если до сих пор к нам так и не приплыли, то зачем бы им делать это сейчас?  Крокодилов в наших реках не было, и нет. И сами они, скорее всего, в ближайшее время к нам не приплывут. Наверняка им там, в своей Африке нравится больше.

А почему их у нас не было с самого начала, я догадалась сама. Крокодилов нам просто не досталось! С самого начала их разобрали другие страны, и мы оказались без них. И пусть ленивыми они остаются подольше, потому что если бы они плавали у нас сейчас, то очень бы всем зубами своими мешали.

Мама сказала, что «это очень интересно…» и что о моём открытии нужно обязательно рассказать папе. А я ответила, что рассказать папе мне нисколечко не жалко, папе мы обязательно расскажем! И  уже снова хотела броситься в воду и снова поплыть! Но мама остановила; сказала, что на первый раз мне, пожалуй, что хватит. И что у нас с ней дома есть ещё дела.

Какие? «Дрожинки» на мне все пропали, и я уже снова могу!.. А никаких срочных дел дома у меня нет!

- Ну как же? – удивилась мама, - а Саша, а папа?..

И оказалось, что дома нас ждут наверняка очень голодные Саша и папа, и их кто-то обязательно должен кормить.

- Голодные, как крокодилы? – спросила я.

- Возможно, даже больше, - подтвердила мама. А я быстро подумала и сказала, что если купаться сегодня мы больше не будем, то можно домой я пойду босиком? И почему босиком не хочет мама сама?

- Потому, - ответила мама, - что, из возраста, когда разгуливать босой можно было без оглядки, она, к сожалению, вышла, и идти по улице разутой ей сейчас удобно уже не совсем.

И что: выходит, и Саша, и я со временем выйдем из возраста тоже? И если выйдем, то когда? И если всё лето ходить босиком неприлично станет и нам, - то я так не играю…

Тут мама чему-то рассмеялась и сказала, что беспокоиться об этом мне, пожалуй, рановато. И у Саши, и у меня впереди ещё куча времени, босиком ходить мы сможем ещё долго.

А – раз так!.. То я ещё звонче пришлёпнула босыми пятками по земле! А руками ухватила за ремешки сандалии! И так принялась ими крутить, что стала похожа уже совсем не на себя, а на какой-то вот-вот готовый взлететь двухмоторный самолёт.

Стелилась под ноги мягкая луговая дорога. Чему-то хорошему улыбалась мама. А я размахивала сандалиями и думала, как обрадуется папа, как только узнает, как я уже научилась плавать! О куче времени, которое у нас с Сашей ещё впереди! И о том, что, может быть, нам с ним даже стоит между собой договориться и взрослеть, на время, пока вокруг такое лето, взять и как-то перестать…