Я стояла и смотрела за окно. За окном шёл снег: и сегодня, и вчера…

- Зима…- подошла и положила мне на плечи свои руки мама: - Зима…- и мы стали смотреть за окно уже вдвоём.

Весной за нашими окошками сирень. Затем становится можно купаться, начинается лето!..

А сейчас зима. Где-то в Африке сидят и скучают из нашего скворечника скворцы, а у нас мороз, мокрые варежки, ангина, насморк…  

И – разный-преразный снег! Иногда – белый, иногда – не очень. Жёсткий и колючий, когда его горстями, будто горох, швыряет в наши окна вьюга. Непроглядный в метель. И самый мой любимый – это когда буран.

  Буран – он!.. Тихонько хлопья опускает, опускает! На чей-то нос, на плечи, на ресницы! Пушистый, словно мороженое, вкусный! Облепит, превратит в толстенные канаты провода! Обратит трубу на крыше в белый с красной ножкой гриб! В белые шапочки оденет верхушки штакетин забора! А когда под утро с неохотой прекратится, и из-за далёкого леса выкатится солнце, в саду новогодней ёлочкой засверкает, загорится одетое в искристый снег деревце вишни! Из труб столбами в небо вверх полезут белые дымы! А на рябине большими яблоками зарозовеют прилетевшие к нам из далёкой дали снегири.

 Где-то проснётся и удивлённо затявкает на новый снег глупый щенок. Проснусь я, проснётся Саша. Но ещё раньше проснутся хулиганы-воробьи! Снежные шапочки на заборе все до одной развалят, раскричатся!

Посмотреть на тех, кто так кричит, выйдут из сарая гуси! Снег увидят, крыльями замашут, загогочут! Понарошку примутся в него нырять, им обливаться! Важно красными лапками переступая, по нему туда-сюда ходить! А петух прокукарекает с забора так, что вздрогнет и от такой громкости сердито затрясёт головой шагавшая мимо кошка. На столбик у калитки вспрыгнет, и, умостившись, примется смотреть сверху и гадать, что же это такое Саша и я с нашей лопатой сделать хотим?

Мы её не ломаем, нет! А только черенком в сугроб втыкаем, и Саша на весь мир объявляет: «Открывается снежковый тир! Кто желает, может подходить и записываться! Снаряды приносить с собой!»

Записаться хотела я! Правда, с собой у нас не было ни бумаги, ни карандаша!.. Но главным здесь оказалось не это: главным оказалось - умею я лепить снежки-снаряды или же - нет! Лепить снежки-снаряды я умею! И Саша, пообещав запомнить меня и так, отшагивает от лопаты десять шагов, пяткой отчерчивает линию! И, быстро прицелившись, с первого же раза так метко попадает, что на лопате тут же начинает белеть отличное пятно.

Следом бросаю я!.. Но мой снежок, не знаю, почему, до лопаты не долетает, и я кричу, что если не долетел, то не считается! И можно мне, поэтому без очереди?..

Оказалось, что можно!

- Объявляется вторая попытка! – провозгласил Саша, и скомандовал: – По немецко-фашистским захватчикам – огонь!

Я бросаю снова! И вновь мой снаряд не долетает, а втыкается в снег, и, как он там торчит, его теперь в дырку, видно.

Почему?..

- Потому!.. – не показывая пальцем, но, думая, наверно, только на меня, заявяет Саша: - Потому,  что  некоторые тут ели мало каши!

А это была неправда! И я уже хотела обидеться, и, может быть, больше с Сашей не играть! Но тут вмешалась стоявшая на крыльце мама, и оказалось, что каша тут вовсе и ни при чём! Просто у нас с Сашей разные возрастные группы. А первейшее правило снежного тира какое?.. Шагов до лопаты должно быть столько, сколько бросающему человеку полных лет! И тогда всё будет хорошо.

- А-а-а!..- сказал Саша, который, как и я, этого правила тоже не знал! Тотчас отсчитал от лопаты мои пять…- и я тоже!.. Вместе с ним так стала метко попадать, что когда у нас осталось лишь по одному снежку, лопата оказалась залеплена так, что тратить на неё такую последний снаряд не стал бы никто.

Но оставшиеся снежки всё равно куда-то нужно было бросить! До голубей в небе мы не добрасывали: и тогда куда?..

Глядя, как мы озираемся, спрятались за петуха куры! Кошка, хоть она и наша, слезла со столба! Насторожились гуси!..

Но кидать в них никто и не собирался! А вот в стоящее на крыльце возле мамы ведро?.. До него добросила бы даже и я. Ведро бы опрокинулось, как перепуганная курица, задребезжало, а мы бы были такие меткачи!..

Вот только мама: что ведро снежком не пробивается, мама могла и не знать. И мы с Сашей просто стояли, просто смотрели!..

…Пока щурившаяся на солнышко мама вдруг неожиданно не сказала: - Ну что с вами делать, бросайте!

- Можно?!. – не сразу поверили мы! Ведь мы даже ничего и говорили!..

- Можно, заверила мама, - и мы с Сашей ни секундочки больше не раздумывая бросили!

Ведро «бумкнуло»! «Бумкнуло» ещё! И на его лице вдруг появились два отличных снежных глаза! Такое получилось глазастое ведро!

- Прекрасно! – восхитилась мама. Таких метких снайперов она в своей жизни ещё не встречала!

- Ерунда! – ответил Саша!

- Ерунда! – кивнула головой я рядом! Пусть мама нам на что-нибудь только покажет – и сразу же увидит!..

- Ну…- засомневалась мама, - если, только никто тут не устал!..

- Не устали! – заявила я за нас обоих!

- Тогда!.. Не смогли бы мы отрыть от снега вход в нашу баню?

- Смогли бы!..- сказала я, и уже схватила лопатку, чтобы начинать! Но Саша меня остановил и спросил, каким это, интересно, способом я собираюсь баню отрывать? Лично сам он знает целых два: Первый –  взять и просто прокопать до бани скучную траншею. А второй!.. Это прорыть подземный ход! Сквозь сугроб! Проникать в баню будем незаметно! Незаметно – мыться, незаметно – убегать! А все вокруг сломают головы, гадая, как у нас всё это получается.

Конечно же – подземный ход! Подземный ход нам очень нужен, а Саша такой молодец!

И, мама ушла, а мы принялись! Саша лопатой из снежной стены вырезал кубики! По целых два грузил мне на санки! Я отвозила в сторонку, складывала! Через пять минут в пещерке можно было спрятаться уже так, что про нас в ней не догадался бы ни один пролетающий мимо вражеский самолёт! А из снежных кубиков мы потом построим крепость! Будем из неё  забрасывать снежками тех, кто нашу баню вдруг захочет захватить!

И было бы здорово прорыть ещё и боковые ходы! В них можно будет хранить Сашино оружие, складывать дрова! А ещё!..- делать засады и из-за угла кого-нибудь пугать!

Вот только кого?.. Маму жалко, мама напугается. Папа может рассердиться.

Но – всё равно!.. Боковые ходы нам очень даже пригодятся! Если никто чужой к нам в баню долго не полезет, пугать мы с Сашей можем и друг друга! По очереди! Но не сейчас, а как только оба про ходы хорошенечко забудем.

…Такие получились хорошие туннели, такой подземный ход!.. Но они уже были, а стоять и просто на них смотреть было скучно. И, чтобы не мёрзнуть просто так, Саша лопатой столкнул снежную макушку с поленницы дров, я пошире размела метлой дорожку! Но это снова было всё, и мы уже было пошли за лестницей, чтобы влезть на сарай и посбрасывать снег и с него, но тут ко двору вышла заскучавшая по своим детям мама, и нас остановила. Попросила нас «от греха подальше» оставить сарай оставить в покое и, хоть немножко, отдохнуть.

Отдыхать не хотелось, но и копать было больше нечего. А когда мы закончили растаптывать площадку под крепость, делать стало нечего уже совсем.

Смеркалось. Куры и гуси давно дремали в сарае, кошка ушла ещё раньше. Во дворе, как непонятно кто, были только мы, и я даже предложила Саше в снежки!.. Но снежки у нас сегодня уже были. Был подземный ход, были боковые туннели. А тут ещё я вспомнила, что дома у меня с утра не кормлена моя кукла Катя. Саша вспомнил про недочитанную книжку про пиратов – как они там плавали и стреляли. И мы, оглядевшись вокруг ещё раз, пошли: я – кормить Катю, Саша – читать. А мама – на нас смотреть и всё по дому делать…

Александр Петербургский