Я листала сказку про козлят и волка, а Саша читал.

Не про Колобка, не про медведей с Машей, а свою, с самолётами и парашютами на обложке взрослую книжку. Читал молча, «про себя». Ёрзая по стулу, листал страничку за страничкой.  И даже не вздрогнул, а только поморщился, когда я за его спиной дунула в дудку.

Книжки я люблю, может, даже и больше его. Но сама я пока умею только смотреть картинки и слушать: читаю я ещё не очень… Зато Саша!.. Какую книжку захочет, такую и прочтёт. Захочет – про пиратов!.. Захочет – про разведчиков!.. А перевернув последнюю страничку, тут же принимается искать, кому бы прочитанное пересказать. Обычно пересказывает маме, но сегодня мама вместе с папой ушли в гости, и я сказала Саше, что вместо мамы он может пересказать свою книжку мне.

- Тебе?!. – постучав по обложке пальцем, переспросил Саша. – Да ты хотя бы о чём тут понимаешь? Тут про войну, про наших самых первых парашютистов-десантников! – И уже пошёл от меня на кухню, но я сказала, что как раз про войну я всё и понимаю! На войне был наш дедушка, про войну я видела в кино! А десантниками Саша сам называл минувшим летом разлетающиеся по ветру на своих пушистых парашютиках одуванчиковые семена.

- Эх, ты, одуванчик, - щёлкнул меня по носу Саша. - А хочешь, я тебе сейчас всё расскажу?

Я хотела! И Саша тут же про такое мне нарассказал! Как когда-то, с танками, пушками, пулемётами, чтобы нас захватить, на нашу страну напали фашисты! А мы же русские, мы не поддаёмся никогда, и как только стрелять в ответ им начали!

А фашисты – всё равно!.. Такой поднялся дым! Ломались танки, кончались патроны! Но фашисты привозили себе из дома новые, и победить их у нас всё не получалось и не получалось.

- Так дальше нельзя! – сказали наши командиры, потому что же война!.. Стали думать, что бы такое сделать, чтобы патронов фашисты больше не привозили!  А затем самых храбрых наших солдат посадили в самолёты, и отправили во вражеский тыл.

Летят наши солдаты, летят! Смотрят вниз, смотрят, а там поезда с фашистскими боеприпасами!

- Ах, так!..- сказали все! Из самолётов тут же повыпрыгивали, раскрыли парашюты, и неожиданно упали прямо на головы врагу! Фашисты стали отстреливаться и убегать! А наши солдаты им все пушки изломали, взорвали поезда с боеприпасами и спокойненько ушли к себе домой.

- А парашюты у них были одуванчиковые? – спросила я.

- Какие - одуванчиковые? – не понял Саша.

- Ну, такие, какие летом, только большие…

Но оказалось, что парашюты делаются из специального военного парашютного шёлка. На таких парашютах с неба можно спустить даже танк!

В парашютистов-десантников можно даже играть! Как? А очень просто! – сказал Саша. Оружие у нас есть: сабля, пистолет, автомат! Самолётом у нас будет печка! И первой в нашем доме с неё десантируюсь я, Таня. Но если я с парашютом прыгать боюсь, то могу ещё отказаться. И тогда в тыл к врагам Саша полетит один, а мне десантником уже стать.

 Я сказала, что не боюсь, просто не успела сказать!.. Быть десантником номер один я, конечно же, готова!  И мы тут же просунули мне подмышки чемоданный ремень, повесили на шею автомат, и я спустила с печки ноги…

- Приготовиться! – скомандовал Саша! – десантные люки открыть, к десантированию приступить!

Как будто открылись люки, внизу была как будто ночь! Как будто от ветра, вниз слетели с ног мои тапочки! И я, загудев ртом, будто я ещё и самолёт, перевалилась через край и потихоньку стала опускаться вниз.

Натянулись подмышками ремни, гудеть стало труднее! Но уже завывал Саша, и всё опускал меня, опускал! А когда я совсем уже от печки отцепилась, сказал, чтобы я перед приземлением сначала обязательно пуганула кого-нибудь внизу из автомата! И опускалась бы обязательно не на пол, а на головы врагов.

Я ответила, что на чью-то голову ногами нельзя, нас потом заругает мама! Но Саша меня успокоил: оказалось, что на вражескую голову ногами можно! А так как ног у меня только две, пришлось теперь ещё и думать, на какую из вражеских голов наступить первой мне наступить.

Всё было так здорово и интересно!

– Прикрой!..- крикнул Саша, заметив, что ремни моего парашюта ослабли, а сама я десантировалась на пол уже до конца: - Прикрой!..-  безо всякого парашюта прыгая с печки в гущу врагов, повторил он! Но даже нисколечко не разбился, а упал на живот, и, перекрикивая друг друга, мы застрочили: я - из-за чемодана с игрушками, а Саша – из-за печного угла.

- Танки! – указывая пальцем куда-то вперёд, вдруг закричал Саша: – Танки!

- Где? – не сразу увидела я! А от порога уже приготовился двинуться на нас вдруг превратившийся во вражеский танк, наш сундук!

- Гранату!..- не отрывая глаз от танка, тянул ко мне свою руку Саша! – хотя бы одну!

Я хотела сказать, что про гранаты Саша ничего не говорил! Что про гранаты я ничего не знаю! Но танк наступал! И гранаты нашлись! В чемодане с игрушками! Две! Резиновая уточка и резиновый ёжик!

- По врагам!.. – тут же скомандовал Саша! – По фашистским оккупантам!.. – И полетевшие в танк гранаты, как только свистульками пискнут, как только танк взорвут! А вслед за ними, бросились в атаку и мы.

- За Родину, вперёд!  –  кричал Саша!

- Ура!..- смело влезая на вражеский танк, кричала я! А вокруг была наша Победа! Враги разбежались. Их не оказалось ни под кроватью, ни под столом. И я уже положила автомат в игрушки и подумала, что уже всё… Но по правилам оказалось, что у нас с Сашей впереди ещё фронтовой ужин. И кто его не съест, тот десантник не до конца.

Ужин, так ужин. Мы протопали на кухню, и я там так быстро, по-военному, расправилась с политой малиновым вареньем тарелкой  рисовой каши, что Саша даже немножко удивился.

Но и это оказалось тоже ещё не всё. Для настоящего десантника главным оказалось его умение ровно в девять ложиться спать. А вот я: когда вокруг ни папы, ни мамы! Я бы так смогла?..

Я ответила, что смогла бы даже и!.. И!..

Нет, в восемь – нет! А в девять – уже очень даже и просто, и, быстренько раздевшись, нырнула под одеяло! Повернулась на правый бок, закрыла глаза!.. И спать мне тут же расхотелось.

Не спалось и на спине, не спалось и на левом боку тоже! А когда я уже совсем хотела вставать, подошёл Саша и сказал, что если я не буду вскакивать, то, так и быть, он почитает мне про трёх поросят.

Про трёх поросят я давным-давно уже всё знала, но спать не хотелось, и я согласилась. Лежала, слушала Сашу и думала, какой всё-таки глупый этот Ниф-Ниф: строит домик из соломы, а волк придёт и всё напрочь сдует. Вот что он потом будет делать, вот что?!.  И не может ли тогда волк прокусить и наш дом?.. Ни мамы, ни папы нет, - и вдруг?..

- Никакой волк дом наш не прокусит. Если уж он с Нуф-Нуфовским не справился! – успокоил меня Саша.

- А если волк очень большой?..

- Всё равно! – не согласился Саша. – Мог бы, наверное, кит! Но море далеко, и кит до нас просто не долезет. Могли бы, наверное, и слоны: несколько человек вместе бы разбежались! Но слоны добрые, и первыми драть не полезут.

…За окном так вдруг что-то зашуршало, что я сразу же быстренько села на постели!.. Но Саша сказал, что это ветер! И, хотя выглядывать в окошко тоже не стал, но занавески поплотнее сдвинул! Снова сел рядом, и уже хотел читать дальше, но из-за противного волка про поросят мне уже расхотелось.

 А захотелось!.. Захотелось про принцессу. Чтобы у неё была белая лошадка, она бы на ней ездила, а прекрасный принц их обеих спасал.

- В некотором царстве, в некотором государстве жила-была принцесса. С папой, мамой, с белой лошадкой, с тремя чемоданами игрушек!..- тут же начала придумывать я, потому что такой сказки ни я, ни Саша не слышали никогда!

-…И пошли они как-то вместе в магазин и купили принцессе настоящие пистолет и автомат! – продолжил Саша.

- Неправильно! – перебила его я, - принцессам автомат не нужен!

- Тогда велосипед! – не стал спорить Саша. – Велосипед нужен всем.

- Синий, с блестящими спицами, коричневым сиденьем! – подхватила я. – Всё своё время принцесса каталась только на нём, и велосипед стал ей как настоящий друг. Мыла принцесса его сама. Полотенцем вытирала, а на ночь, чтобы велосипед не боялся, оставляла его у своей кровати.

- Чтобы разговаривать, у велосипеда был блестящий звонок, и он этим звонком с принцессой разговаривал: «Динь-динь!.. Динь-динь!..» - придумывал дальше Саша!

- А как же белая лошадка? – вдруг вспомнила я!

- А про лошадку принцесса забыла! – сказал Саша, - с ней не играла! Все вокруг катались только на велосипеде, никто к лошадке не подходил! И всё потому, что их так заколдовал злой колдун…

 - …Лошадке было грустно так, что однажды она вышла из своего домика на конюшне и с опущенной головой пошла, куда глядят её глаза, - вздохнула я на кровати.

-…А впереди был лес, и из него выглядывали волки!..- закончил за меня Саша!

- И – нет! И – нет! – вскочила я! – Лес был негустым, в таком лесу волкам и разбойникам спрятаться негде! А вместо волков в нашем лесу пусть будут земляника, смородина! Ромашки, васильки и  колокольчики с солнышком в небе наверху.

А лошадка!.. Лошадка вышла на полянку и принялась все эти цветы нюхать, а ягоды и зелёную травку есть. Кушала, а когда останавливалась, грустно думала, что принцессу ей, наверное, никогда уже не покатать, у принцессы велосипед…

- И тут из-за дерева выехал танк! – вставил Саша!

 Я сказала, что танка не надо! Но Саша возразил, сказал, что танк добрый! Он просто ненадолго отбежал от своих товарищей и теперь прогуливался и тоже нюхал цветы.

- Здравствуй, танк, - печально поздоровалась лошадка.

- Здравствуй, лошадка, - отозвался танк. – Ты почему такая невесёлая? – И лошадка ему всё рассказала. Про то, как принцесса вместо неё выбрала велосипед, и что сама она никому больше и не нужна.

- А-а-а!..- сказал Саша голосом танка. – А ну-ка поехали быстрее! Будут знать! Я их всех сейчас из своей пушки быстренько расколдую!  

И уже собрался!.. Но лошадка его остановила. Сказала, что вряд ли это поможет. Раз её никто не любит, и она никому не нужна!..

А это нехорошо, неправильно!  И я хотела вскочить и про это всем им закричать! Но оказалось, что сказочный колдун заколдовал уже и меня. Язык мой говорить вдруг отказался. Не шевелились ни рука, ни нога.

И только накрепко закрытые глаза продолжали видеть всё: Как бредёт по лесу грустная лошадка. Как из-за куста за ней следит волк, а в него из автоматов, опускаясь на парашютах, стреляют Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф!

…Подъезжает на новеньком велосипеде принц. Без звука бахает из пушки танк…  

И я хочу у Саши спросить!.. Но тяжеленное одеяло придавливает так, что сил хватает только на то, чтобы повернуться на бок, и я засыпаю: уже совсем и до конца…

Александр Петербургский